«Когда людям тяжело, они приходят сюда»

Иерей Константин Румянцев. Фото из личного архива

«Русская планета» узнавала, с какими проблемами приходится сталкиваться православной церкви в современной деревне

Виктор Бормотов

28 февраля, 2016 18:27

9 мин

Уже при въезде в село Умет Волгоградской области несколько заброшенных двухэтажных многоквартирных домов. Поля не обработаны. Проблемы типичны — безработица, отсутствие перспектив, сокращение населения. В селе не больше тысячи человек, в основном пенсионеры. Спасают дотации от государства. Для работоспособных — железная дорога, школа, три небольших магазина, сезонное бахчеводство, небольшая овцеферма. Немцы, потомки колонистов, основавших село в 1833 году (историческое название Умета — Розенберг. — Примеч. авт.), уехали в Германию еще в начале 90-х. Пустующих домов — десятки.

Местный храм Феодосия Черниговского — для уметовцев особая гордость. В Камышинском районе он один из немногих. Открыли его осенью 2009 года в здании бывшего магазина. Инициативу проявили сами жители: под петицией в администрацию с просьбой помочь организовать приход стояло несколько сотен подписей. В итоге было выделено помещение, а деньги и необходимые материалы собрали, как говорится, всем миром. Вот что говорят о роли храма в жизни села его прихожане.

– Раньше тут стояла лютеранская церковь. Видимо, Бог указал нам, где должен быть Его дом, и все расставляет на свои места. Когда мы все это затеяли, интерес у односельчан был большой. Два года мы ходили по чиновникам. В сельской и районной администрации нашли поддержку, они и спонсоров помогли найти. Открытие храма стало настоящим событием, практически все село собралось. Поначалу людей ходило очень много, но потом их все меньше и меньше. Многие уехали, а старикам тяжело добираться. Село у нас растянуто, а для них расстояние даже в несколько сотен метров значительное. Молодежь религией не сильно интересуется: им надо думать, как себя и семью прокормить. Поэтому тех, кто постоянно ходит в храм, не больше 20 человек. Сами себя в шутку называем партактивом. В основном это пенсионеры. Но для нас храм — это часть жизни. Без него мы ее уже не представляем, — рассказывает Галина Головко.

2007 год. Начало строительства храма. Фото из личного архива иерея Константина Румянцева.

– Да, приход — наша жизнь. Теперь мы хотим колокольню. Надеемся, что уже этой весной она будет. Уже и колокола есть. И как только она появится, думаю, что прихожан будет больше. А самое главное — батюшка у нас хороший. В свое время он вместе с отцом строил этот храм. Несмотря на молодость, всегда способен выслушать, понять, дать правильный совет. Работает очень много. Встает в пять утра. Ложится поздно. За все это в селе его очень уважают, — говорит Юрий Фокин.

– Когда сходишь в церковь, на душе становится легче. Кажется, будто тяжелый груз с себя снимаешь. И когда людям тяжело, они приходят сюда. Не так давно у нас были пожары. И чуть ли не все молились, чтобы они обошли нас стороной. И ведь помогло. В Умете их не было, — говорит Евгения Загородняя.

2009 год. Поднятие купола. Фото из архива иерея Константина Румянцева

Иерей Константин Румянцев служит в храме с момента основания. О проблемах, с которыми приходится сталкиваться современному сельскому батюшке, знает не понаслышке.

– Как вы решили стать священником?

– Никогда не задумывался над ним. Так, видимо, решено свыше. Вообще я местный, родился в Умете. Школу заканчивал в Камышине. Отец — простой рабочий, мать-педагог. Рос обычным парнем. В старших классах даже курил, выпивал перед дискотеками. Хулиганил, за что родителей несколько раз вызывали на разговор в школу. Все изменилось после того, как вместе с крестным, который служит священником, совершил паломничество по нескольким монастырям. Закончив 11 классов, попробовал поступать в семинарию при Троице-Сергиевой Лавре. Не получилось. Через год поступил в Николо-Перервинскую семинарию, пять лет отучился в ней и получил направление в свою область, в родной для меня Камышин. Были варианты остаться в Москве, уже женатым был, но тоска по родным местам взяла свое. Два года служил в храмах города. А дальше было предложение взять приход в Умете. Принял его, практически не задумываясь. Вместе с семьей переехал жить сюда. Вот как-то так и сложилось.

– В чем заключается деятельность прихода?

– Регулярно собираемся вместе с прихожанами, беседуем на библейские темы. Все значимые праздники отмечаем. Несколько раз проводили социальные акции — раздавали нуждающимся вещи. В школе рассказываю об основах православной религии. Вижу, что детям это очень интересно. Организовываем для них поездки в монастыри. Например, этим летом были в Ольховском. Несколько раз возили школьников в Камышин к военным. Там ребятам показали армейский быт, образцы техники, а они, в свою очередь, организовали для солдат концерт. Кроме этого, я, скажем так, «обслуживаю» соседние села. В округе меня хорошо знают. Если нужно отпеть, окрестить или еще что-то, то обращаются. Регулярно езжу по селами и провожу своеобразные лекции. Когда проходят какие-то мероприятия, глава администрации приглашает меня для того, чтобы я сказал какие-то слова односельчанам. Вот так и живу.

Собрание прихожан 18 февраля 2016 года на день Святителя Феодосия Черниговского. Фото: Виктор Бормотов / «Русская планета»

– Часто слышны упреки в адрес церкви в том, что она торгует своими услугами, наживается на людях, живет в роскоши. Как вы относитесь к этому?

– Не могу говорить за всю церковь. Отвечаю только за свой приход. О том, что вы сказали, в селе даже речи идти не может. Надо понимать, что люди здесь, мягко говоря, небогатые. Когда-то все «прелести» безработицы, кстати говоря, я на себе ощутил сполна. С отцом «шабашили»: делали ремонт в домах. Прожил три года непосредственно в селе и понял, что семью не прокормить. А у меня трое детей. Отсутствие работы — основная причина того, что в других селах пока не открываются приходы. Священник, особенно семейный, просто физически не выживет. Весь мой нынешний доход — оклад, который я получаю, работая помощником командира части по работе с верующими.

Немало у меня и мирских проблем: кредит в полмиллиона приходится платить. Купил минивэн, чтобы вся семья могла поместиться, но со временем понял, что не потяну. Пришлось машину продать, но часть долга по-прежнему висит.

Служба в приходе — энтузиазм. Лично мой, прихожан, жителей села, меценатов. Никакого дохода она не приносит. За прошлый год заработок составил 22 тысячи. Иногда, сразу после окончания службы, приходится объявлять сбор денег на газ, основную часть расходов. Хорошо, что землю администрация передала церкви в безвозмездное пользование. Иначе концы с концами не сведем. Люди прекрасно все это знают. Радует, что не бросают дело. Есть надежда, что их пример окажется заразительным.

По поводу торговли услугами. Не могу сказать, как у других, но в прейскуранте нашего прихода указано, что суммы условные. Если нет денег, то можно не платить. Просто нужно объяснить свою ситуацию. Например, не так давно приходила женщина. Хотела окрестить себя, свою мать и пятерых детей. В Камышине ей заявили, что «оптом будет дешевле». Считаю, что такое недопустимо. Я окрестил их бесплатно. Обычно же, если у человека есть возможность, то он жертвует какие-то деньги.

По поводу роскошной жизни священников. У большинства жизнь от роскоши далека. Но есть, конечно же, и те, кто ничего не стесняется. Их не принимаю и не понимаю. Нужно понимать, что у насесть определенная роль в обществе. Никуда от этого не уйти. Если люди видят батюшку на дорогом автомобиле, то о каком авторитете церкви может идти речь?

– Какие итоги вы можете подвести за семь лет работы?

– С одной стороны, приход стал более уютным и комфортным для прихожан. Когда приход только начинал строиться, это было полностью разрушенное помещение. Литература появилась, иконы, колокольня скоро у нас будет. Газ несколько лет назад провели, а до этого приходилось топить печку. С другой стороны, тех, кто постоянно приходит на молебны, исповедания и другие службы, существенно не прибавилось. Почему так? Не знаю. Сельчане активно участвовали в строительстве храма и сейчас помогают в его работе — цветы помогут посадить, ремонт мелкий сделать, деньги собирают. Нередко бывают случаи, когда подвыпившие мужики приходят и пытаются говорить о Боге, грехах. Предлагаю таким прийти утром, на свежую голову. Иногда специально приезжаю из Камышина. Сижу и жду их в храме, но пока никто не так и не появлялся. Все это говорит о том, что в людях есть потребность в вере, но, видимо, на пути к ней стоят некие психологические барьеры. Наверное, сказываются годы советской власти, когда все это вытравливали, запрещали. Здесь полтора столетия жили немцы, может, и это как-то сказывается. Среди школьников играет роль своеобразный стадный инстинкт, характерный для их возраста. Ведь я и сам был таким же. Многие пришли бы в церковь, но не хотят выделяться среди сверстников. Но я уверен, что рано или поздно в людях должен произойти перелом. Надеюсь, что моя работа в этом поможет. Но думаю, что в первую очередь людьми должно заняться государство. Им нужно дать работу и уверенность в завтрашнем дне.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе